| |||
|
| Познакомьтесь, это мой попугай Кики. |
|
Полное его имя – Энрике, но каждый раз, умоляя его, например, заткнуться, выговаривать его трудно, поэтому, всё-таки просто Кики.
Кики у меня голубых кровей. Он не какой-то Петька Волнистый, а самый что ни наесть Амазон. Предпочитаю называть его Венесуэльским, это благороднее, чем просто синелобый. За несколько лет совместной жизни, мы с ним так сроднились, что порой мне кажется, я сама лично снесла это некогда яйцо, и затем старательно его высиживала. Я никогда так и не пойму, откуда у него взялось отчество Петрович, так как никаких ни Петров, ни Петровичей, в жизни я не встречала, и уж тем более, яиц от них не несла. Моему мальчику 5,5 лет, и если не случится никаких Форс-мажоров, в виде, например, всемирного голода, он проживет со мной еще лет 40. Возможно, он даже будет учить азбуке моих внуков. Говорить по-человечески он, правда, категорически отказывается, считая это ниже своего Венесуэльского достоинства. Кики предпочитает крякать, каркать, пищать, ржать, как лошадь, рычать и кряхтеть, и вопросительно тюкать, углядев своим глазом что-либо съедобное. Но его козырь – это рёв бешенной обезьяны неизвестной науке породы. Обычно, и к великому счастью моих родственников и соседей, проживающих в нашем квартале, обезьянье бешенство случается у моего питомца только раз месяц, но продолжается не менее 15 минут, а то и получаса. В этот период бесполезно пытаться как-либо уговорить его успокоиться, стучать по клетке, орать и гонять его по квартире, размахивая руками и прыгая. Единственное, что может спасти семью от лопнувших барабанных перепонок и самоубийства – засунуть ему в клюв кусок яблока или печенья. Однако, после того, как этот кусок быстро стачивается и пропадает ненадолго в зеленом зобу, наши уши снова подвергаются жестокой атаке. Приходится возводить глаза к небу и уповать на Господа. Утро Энрике начинается после снятия с клетки голубой накидки от Готье. Первым делом он открывает свои карие глаза и недоуменно смотрит по сторонам, словно пытаясь понять, где он всё-таки находится, и что, вообще произошло в прошлую ночь. А ночью могло произойти самое страшное. Иногда мой попугай, видимо, забывая держаться лапами за жердочку, (трудно назвать жердочкой палку, которой можно убить слона), падает во сне. Не могу в подробностях описать, как это происходит, думаю, и он сам затруднился бы ответить на этот вопрос, так как оба мы страдаем одним удивительным заболеванием. В темноте, ни я, ни мой попугай, почти ничего не видим. Однако, при падении объекта, слышится шум падающей курятины, звон клетки и хлопанье крыльев. Иногда, после ночного падения, из-под накидки можно услышать плеск воды, а из соседней комнаты тихое матерное слово. Питается Кики в основном тем, что положишь ему в кормушку, или милостиво дашь в лапку. Если, упаси вас Бог, Вы едите что-то вкусное неподалеку от клетки, и забыли отломить ему немалый кусок, мальчик начинает жалобно пищать со следующей, примерно интонацией – «люди добрые…» Пищит моя любимая птица до тех пор, пока ему в клюв не попадёт большая часть лакомства, или эта же часть не полетит со свистом о клетку. Как и каждой птице, Энрике хотя бы время от времени, нужно размять крылья. Частенько он, пытаясь разгрызть золотистые прутья своей клетки, долбит по ним серым клювом, и словно кричит «Свободу попугаям!» Иногда это имеет своё воздействие на мою жалостливую женскую душу, и птице на некоторое время даётся относительная свобода. В эти счастливые, но тревожные часы моя комната напоминает то поле боя, с использованием авиации, то центр смерча с каким-нибудь потрясающим женским именем, например, Олимпиада Леопардовна. Под грохот хлопающих крыльев, я, вместо того, что бы любоваться в отражении зеркала своими прекрасными, развивающимися на ветру волосами, уворачиваюсь от оказии и летящих во все стороны перьев, и пытаюсь закрыть своей далеко не боевой грудью цветы. К цветам попугай питает особенную слабость. То ли от неправильного питания, то ли из-за неправильного желудка, Кики тянет на зелёненькое. Стоит только отвернуться, или пару минут попытаться посчитать мух в своей комнате, как птица громко плюхается в первый попавшийся на траектории полета горшок, и принимается смачно пожирать спелые листья. Никакие упрёки, и тем более, взгляды с укором не помогают, и тогда я иду в наступление. Ибо нет ничего дороже для матери, чем её дитя. А как известно, дети – это цветы! Отгоняя птицу от горшка, не следует забывать, что его длинные пальцы могут запутаться в листьях. Одно неосторожное движение, и вот уже Кики, словно раненый Ангел, бьется в сетях, размахивая цветным крыльями. Во все стороны летит земля, листья и пух, и вскоре становится не понятно – то ли это фикус с непроизносимым латинским названием пытается взлететь, то ли Кики решил пустить корни, что бы впоследствии размножаться черенками и давать плоды. Самое любимое занятие моего мальчика – купание. Нет, он не принимает получасовую горячую ванну с настойкой ромашки и лепестками роз. Он не побивает мировые рекорды при заплыве на 100 метров в стиле баттерфляй. Кики с наибольшим удовольствием принимает свежий душ из своего любимого синего распылителя. Под струйками брызгающей воды он раскрывает прекрасные крылья, время от времени снимая с петли и роняя на пол клетки качели. Все перышки его, от удовольствия, встают дыбом. Он подставляет распылителю все приличные и не цензурные места, мурчит и крякает в экстазе. В эти минуты мой любимец особенно мил… Сразу забываешь про ужасы ночных падений, смерч, с таким прекрасным женским именем – Олимпиада Леопардовна, и даже обезьянье бешенство вспоминается со снисходительной улыбкой… |
 |
Сайт управляется системой uCoz